Сайты школ г.о. Саранск

Сайты школ Рузаевского района РМ

Список школ

Конкурсная работа №76


РЕГЛАМЕНТ КОНКУРСА ЧЛЕНЫ ЖЮРИ ПРИЗЕРЫ КОНКУРСА ФОТОГАЛЕРЕЯ ПАРТНЕРЫ КОНКУРСА


Человек в полосатом костюме

Сидорова Валерия, 11 класс

Номинация: Сказка или быль

Жанр: Рассказ

Руководитель работы: -

МОУ "Лицей №43", г. Саранск

В первый раз Алексей Викторович пришел к нам весной. Осанистый, худо-щавый, он буквально вбежал в класс, оглядев нас своими лукавыми глазами с прищуром, и, как-то рассеянно, по-мальчишески, улыбнулся, после чего раз-вернулся всем корпусом и, не спеша, будто гуляя по тенистой аллее парка, двинулся к пустовавшему месту за учительским столом. Класс притих, еще не была установлена та невидимая граница, которая известна всем ученикам от мала до велика и которую учитель, плохой он или хороший, проводит сам. Каждый понимает, что на уроках, к примеру, Марьи Петровны, ему за ту же провинность влетит меньше, чем у Петра Ивановича, но Алексей Викторович был человеком новым, так сказать, неопробованным, и мы, старясь не ерзать на стульях, молчали. Молчал и наш учитель, он только выжидательно смот-рел, сомкнув перед собой кончики длинных пальцев и улыбался, как должно быть, улыбался сфинкс.

Разумеется, дети, а в особенности взрослые дети, на одном месте сидеть не могут, молчанье же для них и вовсе тяжкий труд, и в классе постепенно на-чинал нарастать гул. Больше всего это было похоже на приближающийся пчелиный рой. Не прошло и десяти минут, как весь класс загалдел – каждому нашлось, что сказать своему соседу, но Алексея Викторовича как будто бы это не смущало, он неторопливо поднялся со стула и заговорил: «Друзья, я рад вас видеть уж во всяком случае, больше, чем вы меня. - Его звонкий го-лос волной прокатился по всему помещению,- Должен вас огорчить, учитель физики заболел, а уроки у вас буду вести я. Запишем в тетрадях новую тему».

Вот и настало время от абстрактного «мы» отделить некое «я», от имени которого рассказ до сего времени и шел, и представить вам меня, Андрея Бардина, ученика одиннадцатого класса, упрямца, порядочного смутьяна и, по заверению многих, будущее светило русской поэзии.

Я любил литературу почти так же страстно, как ненавидел физику. Вы-смеивал Ньютона и преклонялся перед Горьким, мне во сто крат легче было выучить к утру одну из поэм Маяковского, чем решить самую простую зада-чу по механике. В школе знали эту мою особенность, и на физике вызывали крайне редко, так редко, что я умудрялся получать четверки за год. Думаю, не последнюю очередь здесь сыграли мои родители, оба закончившие физи-ко-математический факультет с красными дипломами, о которых мне дели-катно не напоминали.

Уже и не помню, с чего начался разлад между мной и Алексеем Викторо-вичем. Может, он напомнил мне какого-нибудь книжного злодея? Или я ока-зался чем-то похож на сломанный математический маятник? Тем не менее, в свой самый первый урок у него я получил сразу две «двойки», после чего разгневанные родители-физики приговорили меня к заключению в собствен-ной комнате на месяц условно, а на улице, напомню, весна стояла в самом разгаре.

Все вечера я просиживал дома, извлекая из своей головы едкие, обидные рифмы и вымещая их на бумагу – она, как известно, все стерпит. В отличие от меня, потому что с каждым уроком Алексей Викторович становился все невыносимее. Он завел привычку спрашивать меня чаще других, всякий раз комментируя мой ответ своими язвительными замечаниями, а чувство юмора у него, к слову сказать, было отменным, куда там современной сатире!

С терпением у меня в роду всегда было плохо и однажды, после особенно колких высказываний на мой счет, я вышел из-за парты, и громким голосом на весь класс начал декламировать свой последний шедевр, где речь шла, ко-нечно, об Алексее Викторовиче, его нелепом, затертом костюме в полосочку, сомнительных умственных способностях и исключительно вредной привыч-ке распускать по делу и без дела свой ядовитый язык. В классе стояла тиши-на, напряженная и вязкая как болото. Все ждали взрыва, многие испуганно зажмурились, я же смотрел прямо в лицо преподавателю. Вот он запрокинул назад голову, открыл рот…и оглушительно захохотал. «Да…Бардин…Вы меня убиваете, скажите честно, это Ваши лучшие стихи? – бормотал он, ути-рая выступившие на глазах слезы, - Надеюсь, в физике Вы окажитесь спо-собнее, потому как видеться мы теперь с Вами будем гораздо чаще, после уроков ко мне в кабинет. Говорят, что смех над самим собой признак боль-шого ума…» – как-то рассеяно добавил Алексей Викторович и продолжил урок.

Настали безрадостные дни. Мало мне подготовки к экзаменам, так к этому прибавились почти ежедневные отсидки у Алексея Викторовича. В прочем, я начал немного привыкать к нему, его полосатый костюм вызывал во мне все меньше неприязни, иногда беседа с ним могла доставить некоторое удоволь-ствие. «Ты должен видеть в физике поэзию!»- так наставительно вещал этот странно одетый, сухопарый человек, заставляя меня в сотый раз повторять определение вектора магнитной индукции. И в его позе, когда он откидывал-ся на спинку кресла и чуть запрокидывал голову вверх, действительно было что-то величественное, напоминающее философов античности.

Я делал определенные успехи в физике, к радости своих родителей, но по-ступать хотел по-прежнему на филологический, то ли из-за фамильного уп-рямства, то ли из-за давней своей мечты стать поэтом. Впрочем, я согласился сдать экзамен на физико-математический факультет, и в назначенный день явился, не сомневающийся в своем провале, и поэтому полный оптимизма и предвкушения последующей учебы в одном из лучших гуманитарных вузов страны. Экзаменаторы, двое старичков и чуть полноватая дама в строгих оч-ках сурово взирали на меня со своей кафедры. Не ощущая никакого волне-ния, я взял ближайший ко мне равнодушный листок бумаги. «Магнетизм. Вектор магнитной индукции». Сердце ёкнуло. Я поднял глаза. «Что, молодой человек, не учили? – сочувственно спросила дама, - Может хоть что-нибудь вспомните?» Медленно, без запинки, твердым голосом я рассказал билет. «Браво, браво! Замечательный ответ, юноша, - одобрительно прохрипел один из старичков, тот, у которого растительности на голове было побольше. - Можете быть свободны, а за поступление не волнуйтесь, я Вам скажу по сек-рету, балл у Вас хороший, пройдете.»

Я бегом выбежал из аудитории. Июньское солнце слепило глаза, лицо пы-лало, и нестерпимо хотелось пить, но я бежал, бежал так, словно за моей спиной выросли крылья, забыв про все на свете. Очнулся я только у кабинета Алексея Викторовича: дверь была не заперта – кабинет пустовал. Я вошел внутрь и почти машинально вытер пыль с одинокого письменного стола, за которым провел так много времени, он напоминал теперь старого пса, поки-нутого своим хозяином. На стуле, видимо, не замеченный уборщицей, лежал смятый клочок бумаги, на нем всего несколько слов: «Говорят, смех над са-мим собой - признак большого ума…». К чему это, а?

Стоит ли говорить, что все мои попытки найти и отблагодарить этого чело-века успехом не увенчались. Телефон его был заблокирован, адрес недейст-вителен, и никто ровным счетом никто, не мог мне сказать ничего о судьбе Алексея Викторовича. Ну а моя судьба сложилась совсем невероятным обра-зом: светилом русской поэзии, я, увы, не стал, но из меня вышел первокласс-ный физик, о чем с гордостью сообщаю. Работаю в паре с Борисом, извест-ным изобретателем. Недавно загорелись идеей о создании машины времени. Работаю.

Вместо эпилога

- Андрей, вставай!

- Что случилось,…который час?

- Четыре часа утра, но не в этом дело. Работает, понимаешь, она работает!

- О чем, о чем это ты?

- О ней, о машине времени, только перемещать она может пока лишь в про-шлое. А теперь одевайся, пробовать будем!

- Сейчас? Спятил что ли?

- Нет, не спятил. Куда ты хочешь? Двадцать лет назад, тридцать, сорок? Анд-рей!

- Какая разница? Ну, давай тридцать…

Через десять минут я, слегка запыхавшись, стоял перед Борисом.

- Ну, все, я готов.

Борис посмотрел на меня как на душевно больного.

- В этом? Ты всерьез собираешься ходить в оранжевых брюках в 2010?

Я начинал злиться.

- А что ты мне предлагаешь?!

Напарник покопался в шкафу и вытащил оттуда что-то ужасного коричнево-го цвета в полосочку.

- Держи, сольешься с толпой!

Я поглядел на Бориса, потом на костюм, потом снова на Бориса и потрясенно улыбнулся.

- Так ведь это ОН, понимаешь? А я его искал, Боже, а он…это я. Я! Над со-бой смеяться…только большого ума человек…Вектор магнитной индукции. Вектор…


Источник: Schoolrm.ru

Просмотров: 1890


Проголосовало: 13.0000
Рейтинг: 5.6700

Возврат к списку

  

Из жизни школ

Аллея славы